железки

исследования
самоделки

фотоотчеты о поездках

животные и растения

приобретения

дочерние проекты

 

 

День четвертый. Снова в дорогу.


Кончено время игры,
Дважды цветам не цвести,
Тень от гигантской горы
Пала на нашем пути.

Николай Гумилев (В пути)

Утром меня разбудил одевающийся Марк. Сергей и Женя не спали, но еще лежали и тянули время. Обычно активный по утрам Сергей не видел причин торопиться: - “Не на рыбалку же”. Марк напротив, командовал и спешно собирал вещи. Пришлось вставать и быстро перекусив помогать ему запихивать все в машину. Он был необычно серьезен и раздавал распоряжения: - «Удочки в последнюю очередь. Не лезь с ведром! Сергей тащи свою сумку! Я тебе суну вентилятор под сиденье!» Потихоньку ритм нашей беготни ускорялся и становился более скоординированным. По очереди сбегав к умывальнику мы были готовы к отъезду. Последний раз окинув комнату взглядом, я вышел к машине. Возвращаясь от начальника базы, Сергей принес зеркало заднего вида от машины, которое Марк снял для бритья, а я нечаянно забыл на умывальнике. Поставив его на место, Марк уселся за руль и стал прогревать машину. Когда оставшиеся заняли свои места - тронулся. Или, как он говорит: - “Это вы тронулись, а я поехал”.

Он как обычно вел машину, положив локоть на край двери, и сильно откинувшись в кресле. В результате такой манеры езды его левая рука была значительно краснее правой и начинала облезать. Та же история произошла и Сергеем, но у него сильнее загорела правая. Вместе они представляли очень живописное зрелище. По дороге к мосту через протоку мы неожиданно заблудились и нам пришлось некоторое время петлять по дорогам среди тростника. Выехав на асфальт, Андрей включил музыку.

На военной горке остановились, что бы снять панораму, но старенький аккумулятор камеры не хотел работать показывая полный разряд, а мы ведь хотели поснимать еще и на пляже. К Черному морю двинулись по дороге, идущей вдоль побережья.

Скоро вдали показались предгорья Кавказа. Подъезжая к Новороссийску, мы спустились в глубокую долину, на дороге стоял указатель “Цемдолина”, сначала посомневавшись в происхождении названия, я скоро убедился, что речь идет именно о цементе. Серая пыль буквально висела в воздухе, садилась на листья деревьев, траву, машины, дорогу и дома. Все было пыльным. Новороссийск производил гнетущее впечатление. Вдоль извилистой дороги тянулись заборы заводов, трубы и фермы мостовых кранов. На окраинах, их место занимали такие же пыльные одноэтажные домики за деревянными заборами. Вскоре выехали на смотровую площадку и сквозь пыль, висящую в воздухе, увидели море. “Черное” как всегда выглядело полосатым от горизонта темно-синим, затем зеленым и у берега голубовато-белым. На правой стороне бухты Новороссийска открывалась панорама цементного завода. Невдалеке от смотровой площадки стоял сгоревший вагон на постаменте, заросшем травой - памятник защитникам города. Вечный огонь под ним не горел, ведь в Краснодарском крае проблема с газом.

Унылость города как всегда скрасили пейзажи, открывшиеся за ним. Дорога петляла вдоль побережья, то прижимаясь к самому морю, то отходя вглубь по долинам речек и ручейков. Были видны работы по строительству новой, прямой трассы. Для нее в отрогах гор, подходящих к воде, были сделаны глубокие врезы с почти отвесными стенками. Над долинами же она должна будет идти по мостам, строительство которых еще только намечалось. Мы смотрели по сторонам, любуясь обнажениями известковых пластов, выходивших то вертикально, то горизонтально, то изогнувшихся в немыслимых складках. По ходу вспоминали названия тектонических структур, горных пород, растений местной флоры, животных. В то же время выбирали марку и модель автомобиля наиболее пригодного для горных дорог.
Время неслось как пейзаж за окном, вскоре пришла пора обедать. Проехав поворот на Дивноморск, заметили указатель кафе, свернули с дороги вправо и оказались на маленькой стояночке, обсаженной деревьями, перед небольшим кирпичным домиком современной постройки. Зашли внутрь. В кафе кроме нас ни кого не было. Заказав обед из второго, салата и «пепси» заняли столик в углу. Сергей попросил зарядить аккумулятор камеры. Ели не спеша, торопится было некуда. Во время обеда обсуждали то, как мы смотримся на фоне курортной обстановки. Да, надо сказать видок у нас был как будто мы только, что из поселка Куйтун, что в Якутии. Четверо на скорую руку побритых, не очень чистых, не очень ровно загоревших, местами облупившихся парня в бейсболках, (кроме Жени) наверное, смотрелись не очень элегантно.

Поев, мы поблагодарили повара и поехали в Прасковеевку, где хотели найти место для ночлега и искупаться. Вернувшись по дороге обратно, свернули к Дивноморску, а перед самым курортом взяли левее и съехали с асфальта на пылящий известковый гравий. По дороге Марк заметил, что тон работы двигателя изменился, вскоре мы поняли, что глушитель, верой и правдой служивший восемь лет, “кончился”. Добравшись до моря у санатория “Ленинградец” с ревом вкатили на стоянку перед ним. Выяснив разброс цен на жилье, долго обсуждали, сидя в машине, наши действия. Бесплодные размышления прервал Марк. Сказав: - “Короче” запустил двигатель, отдыхающие, мирно расхаживавшие у санатория вздрогнули от оглушительного рева. Он бросил сцепление и забросав их гравием из-под колес, двинулся к пляжу. Припарковав машину под деревом с трудом вытащили купальные принадлежности или, как говаривал Эрнест - “спецодежду”, направились вдоль берега осматривать местные достопримечательности, о которых так много рассказывал Сергей.
Как только мы повернули за отрог, сразу же увидели знаменитую скалу “парус”, которая возвышалась в 15 метрах от обрыва и с трех сторон омывалась морем. На высоте двух метров от земли в скале виднелось сквозное отверстие диаметром метра полтора. Минуя санаторный пляж, мы направились прямо к ней. Вода в море была удивительно чистой и прозрачной. Каменистый берег, заваленный валунами, скатившимися с обрыва плавно уходил в море. Ширина пологой части берега между водой и обрывом была не больше 10 метров. Идти по острым камням было неудобно даже в кроссовках, поэтому я спустился ближе к воде, где камни более округлые, решив, что лучше промочить ноги, нежели получить вывих. На память почему-то пришло стихотворение Гумилева:

 


“Взгляни, как злобно смотрит камень,
В нем щели странно глубоки,
Под мхом мерцает скрытый пламень;
Не думай то не светляки!...”


И тут я неожиданно заметил в двадцати шагах перед собой именно такой валун, черный, трещиноватый, по форме почти шарообразный и покрытый мхом! Обойдя его, я начал читать стихотворение уже вслух. Редкие отдыхающие оборачивались. Стихотворение было длинным, поэтому когда я закончил мы успели дойти до скалы и разложить вещи. Марк, Сергей и Женя мигом оказались в воде и поплыли к скале. Следом полез и я.

Заход в море, до приемлемой для автономного плавания глубины, занял у меня минут восемь - десять. Дно, покрытое камнями, влунчиками и валунами разной степени окатанности ни как не предполагало комфортного перемещения. Раза два потеряв равновесие, я падал, но от непосредственного контакта с камнями тут же с проклятиями вскакивал. Кода вода поднялась мне по пояс я решил, что надо плыть и, безмятежно растянувшись, двинулся к скале. Но не тут то было, на дне стали попадаться валуны покрупнее, их верхушки были лишь едва скрыты водой. Проплывая над одним из них, я здорово ударился брюхом в момент, когда прошла волна. Пришлось встать на него и долго рассчитывать возможности дальнейшего преодоления этой полосы препятствий. Минут через пятнадцать я решился. Дальше пришлось плыть, тщательно выбирая маршрут. Пока я выписывал замысловатые петли по акватории, мои, очевидно более толстокожие, друзья стояли на скрытом водой продолжении скалы и отпускали в мой адрес всяческие колкости. Заложив очередную петлю, я проплыл вплотную к скале. Совершенно отвесная стена метров сорок высотой и двадцать длиной загораживала солнце и создавала гнетущее впечатление, но самое неприятное зрелище открылось мне тогда, когда я увидел ее с торца - толщина скалы была не больше семидесяти сантиметров. Действительно “парус” - тонкий, вертикальный пласт мергеля отпрепарированный прибоем. Ей богу, мне чуть не стало плохо. Единственным желанием было сматываться, пока эта покрытая трещинами и шелушащаяся махина не развалилась от ветра. Так я и сделал.

Потом, слушая восторженные отзывы друзей, я только вслух прикидывал, сколько надо тротила, чтобы больше никогда не видеть это «чудо природы». Такое заявление повергло в недоумение Марка, Сергея и особенно Женю. Зато мое негодование по поводу преодоления полосы препятствий разделяли все.

 

"Парус" отсюда

черноморский лобан или кефаль

 

Единственным интересным занятие на море было добраться до валуна стоящего поглубже, и сидя на нем наблюдать за скорпенами, крабами и лобанами. Особенно ярые рыболовы среди нас пытались ловить их при помощи остроги, но безуспешно. Хотя у местных ныряльщиков это получалось сносно, о чем свидетельствовали серебристые рыбины поблескивающие на куканах за их спинами.

Пока Марк и Сергей предавались этому бесплодному занятию Женя и я безмятежно загорали, развалившись на валунах у самой воды. Людей вокруг было мало, нежно шумел прибой. Самые высокие волны, разбиваясь о камни, накрывали нас веером брызг. Вскоре на берег вышли наши охотники. Взяв у Марка маску, Женя сделал попытку нырнуть, но надетые одновременно маска и очки явно не давали необходимого эффекта. Когда очередная Женина попытка не удалась, мы поняли, что программа водного отдыха полностью исчерпана и направились к машине.

Надо было что-то делать с глушителем, ибо такая езда привлекала постороннее внимание, а ездить мы собирались еще много. Марк хотел было воспользоваться эстакадой санатория “Ленинградец”, но сторож без согласия, вечно отсутствующего, начальства наотрез отказал. Высказав ему свое глубокое “фи” мы с ревом покинули площадку и поехали искать место ночевки.
Ситуация складывалась таким образом, что надо было действовать, но нам было лень. Вопрос о ночевке не порождал ни каких ответов кроме неоднозначного жениного: - “Да где угодно” , и не менее неоднозначного сергеевского: - “Ну вот еще!”. У Марка и у меня на лице появлялось выражение глубокой озадаченности. Постояв, таким образом, минут с десять у ворот очередного “крайне дорогого” санатория двинулись в сторону магистрали.

В хаотических, но целенаправленных поисках свернули в Прасковеевку, расположившуюся на дне глубокой, и неширокой долины с крутыми склонами. Покосившиеся домики не внушали ни какого оптимизма. Но, тем не менее, Сергей выведал у одной местной бабки, что некая Мария Павловна, или Клавдия Васильевна, или Надежда какая-то... сдает комнату. Проехав в указанном направлении по узкой дорожке среди изгородей, опутанных плющом и сарсапарилем и перебравшись вброд через реку, мы уперлись в покосившийся забор, за которым стоял крохотный домик и вагончик от «ГАЗ-66», который, скорее всего, использовался как “туалет типа сортир”. Ни каких признаков жизни, кроме привязанного к столбу лающего пса, не было видно. Покричав хозяевам, и даже посигналив, для убедительности мы посидели еще с минуту в машине, остря по поводу вида этого прибежища. После чего со словами: - “Не дай бог, поселят нас в этом вагончике с собакой за 40 тысяч с носа" повернули обратно.

Не доехав полкилометра до асфальтированной дороги на Дивноморск Марк нашел место, где кювет был поглубже и поуже. Остановился и предложил нам осмотреть глушитель, воспользовавшись кюветом как ямой. После недолгого осмотра выяснилось, что глушитель неремонтопригоден и его надо менять.

Ближайшим приличным городом, где мог быть магазин автозапчастей был Геленджик, куда мы тут же решили съездить.
Вернувшись по магистрали, тянущейся вдоль побережья в сторону Новороссийска, свернули влево. Перед самим Геленджиком немного поплутали, спрашивая дорогу. Въехав в Геленджик, остановились у небольшой палаточки, торгующей запчастями. У продавца стали выяснять, где можно купить глушитель. Немного подумав, он назвал нам два магазина и примерно рассказал как их найти.

Первый магазин мы нашли быстро, но он был уже закрыт. Помявшись у запертой двери Андрей встретил и разговорился с еще одним потенциальным покупателем из местных, который пообещал показать нам другой. Вернувшись в машину, Марк выехал на дорогу и немного подождал нашего провожатого, который деловито залезал в старую, но ухоженную “Ауди”.

Через два квартала свернули вправо, на улочку идущую вниз к морю и проехав один перекресток, увидели площадь, на которой стояла палатка похожая на первую с банальной надписью “Автозапчасти ВАЗ, ГАЗ, АЗЛК” и множеством замысловатых побрякушек за стеклом. На площади практически ни кого не было, Андрей круто повернул через сплошную осевую и припарковался. В магазине глушителя не нашлось. Сергей, еще по дороге заметивший здание банка пошел менять доллары. В его отсутствие Андрей, Женя и я сидели в машине и ели черешню, которая на жаре уже начала мокнуть.

День клонился к вечеру, Марк недовольный местной торговлей сокрушенно твердил: - “Как все запущено!”.
Тем не менее, нам надо было искать место ночевки. Мы поехали по Геленджику присматривая подходящий кемпинг или гостиницу. Женя всю дорогу говорил, что надо искать место в частном секторе. На что Марк резонно заметил: - “Ну, иди, ищи” и остановился у какого то административного здания. Женя ушел. Марк стал заранее хихикать и описывать жилье, которое найдет Женя: - “Домик типа сарайчика с одной кроватью”. Немного успокоившись, он установил для себя критерий приемлемости жилища - ковер над кроватью, после чего уверил нас с Сергеем, что если ковра не будет, то он не согласится ни в коем случае. Сойдясь на этом, мы стали молча рассматривать окрестности.

Перед высоким серым зданием, рядом с которым мы стояли, был прямоугольной формы газон, на нем безмятежно паслась корова. Вокруг виднелись следы былого благоустройства. Ржавые столбы фонарей, увенчанные битыми плафонами, а то и вовсе без них, сеть трещиноватых асфальтированных дорожек, пересекавших газон, вывороченные бордюрные камни. За домом сплошной стеной высились горы. Справа и слева по улице располагался тот самый “частный сектор” в дебрях которого, уже долго пропадал Женя.
Вернувшись, он сказал: - “Есть!”. Андрей с пристрастием стал расспрашивать и когда дошел до ковра, Женя ответил, что его то он и не заметил. Тут я встрял в их беседу и сказал, что это не так важно и нам пора идти знакомится с хозяевами.

Место найденное Женей вселяло оптимизм, небольшой хозяйский дом стоящий среди маленького сада и крохотный домик на одну комнатку, с тремя окнами в самом его углу. Хозяйка показалась нам приветливой, и мы заверили ее, что, поужинав в городе, приедем.
С этим вернулись к машине и расслабившись после “невыносимых усилий в поисках ночлега” поехали в примеченное по пути кафе под названием “Романтик”. Войдя в небольшой, но совершенно пустынный зал, и подойдя к стойке, мы поняли, что это кафе в духе ресторана, слишком уж чистыми оказались скатерти на столах и шторы на стрельчатых окнах с ажурным переплетом рам.
За стойкой появилась дама некого возраста и подала меню. Ожидая заоблачных цен и собравшиеся было уходить, с удивлением заметили, что все очень дешево. Даже в самой дрянной московской пельменной нельзя поужинать дешевле.
Оживленные открытием, мы занялись изучением меню и долго выбирали, спорили и спрашивали. Дама за стойкой терпеливо выслушивала очередную версию нашего заказа. На ее лице не было даже тени недовольства, правда посетителей здесь больше не было, и ей все равно нечего было бы делать.

Наконец, сделав заказ, мы расположились за столиком у окна и стали ждать. Пользуясь тем, что остались в зале одни говорили громко, обсуждали, как и где менять глушитель и куда завтра ехать, смеясь, спорили, кому последнему принесут ужин. Ставки были не в пользу Жени. Сергей достал камеру и стал снимать нас, потом перевел кадр на аквариум стоящий возле стены, стойку бара и дальше по кругу.
В дверях кухни появилась принявшая заказ дама с нашим ужином. Подойдя к столику, она поставила тарелки перед Андреем и мной, развернулась, ушла. Я и Марк показали языки, сидящим напротив, Сергею и Жене. За второй заход она принесла ужин Сергея и наш с Марком салат. Женя, как и предполагалось, остался последним. Марк громко отметил: - “Ну что я говорил, милочка!”. Выражение “милочка”, крепко засевшее в нашем лексиконе принес я, так как при каждом удобном и неудобном случае повторял фразу из рекламы: - “А вот эти пятна, милочка, мне знакомы!”.

Когда обслужили и Женю, мы умолкли, занявшись едой. Закончив, попрощались. Погрузившись в машину, с ревом пересекли улицу и остановились у палисадника. Сергей пошел открывать ворота, а Марк объехал газон по пешеходной дорожке и развернулся для того, чтобы загнать машину. Вышел хозяин, преклонного возраста, в майке и штанах от пижамы. Он услужливо подложил доски через край бордюрного камня тротуара, который Марк собрался, было перемахнуть и так. Поставив машину за воронежским “Москвичом”, уже стоявшим во дворе, Андрей с сочувствием оглядел двух парней разбирающих его задний тормозной барабан, и перекинув полотенце через плечо, направился к домику.

 

Покидая Прасковеевку

Утро нового дня в Геленджике


Пока мы разговаривали с хозяевами и доставали из машины необходимые вещи, стало темнеть. Мы четверо сели в домике за круглым столом. Марк, Сергей и Женя раскидали карты, а я взялся за Гумилева, по мере того как завязывалась беседа, я все реже заглядывал в книгу. Так прошло часа полтора. После чего Сергей заявил, что пора подкрепиться, отправился к машине. Я пошел мыть новую порцию черешни.

Хозяйское семейство только садилось ужинать на открытой веранде, обвитой виноградом.
Сергей вернулся со свертками и бутылками, стал раскладывать их на столе. Вновь расселись. Слово за слово Марк опять затронул Женину тему. На, что Женя намекнул, что Марк единственный кому досталась кровать без ковра на стене. Андрей критически огляделся, и вправду над двумя кроватями висели коврики, а над его красовалось окно. Не долго думая, он отпарировал: - “Зато ты, душевный мой, будешь спать на раскладушке”. Словесная потасовка грозила затянуться на долго. Предвидя это, Сергей скомандовал “Вздрогнули” и разлил, как только бутылка скрылась за занавеской у двери, на пороге появилась хозяйка и поинтересовалась, как мы устроились. Сергей сидевший спиной к двери задумчиво поставил кружку на стол и изобразил нам рожу. Подавляя приступ смеха, Марк выдавил: - “Замечательно”. Он настолько точно воспроизвел интонацию нашего бывшего преподавателя физ-географии, что мне почудилось в его слове знакомое “Замечтательно”. Когда хозяйка ушла Женя и Андрей буквально взорвались от смеха, а Сергей всплеснув руками, зашипел на них: - “Соображайте, что о нас подумают!”.

После трапезы Марк пошел закрывать машину, Сергей и я вышли из домика, подошли к забору и о чем то разговорились. Тут подошла хозяйка и предложила нам принять душ, на что мы с удовольствием согласились. Вымывшись и переодевшись я с облегчением завалился на кровать. Вскоре пришли Сергей, затем Марк и Женя. Между последними как всегда завязалась словесная потасовка, во время которой Женя ставил и застилал бельем раскладушку. Даже после того как все, наконец, улеглись и погасили свет, разговор не утихал еще с час. За это время перепалка Марка и Жени постепенно переросла в мини-конференцию по проблемам экологии и биоценологии.

 

 

 

       
     
сайт статистики